|
Летом 1914 г. в Европе чувствовалось приближение большой войны. Фрейлина и близкая подруга императрицы Анна Вырубова вспоминала, что в эти дни она часто «заставала государя бледного и расстроенного». «Из разговора с ним, — писала А. Вырубова, — я видела, что и он считает
войну неизбежной, но он утешал себя тем, что
война укрепляет национальные и монархические
чувства, что Россия после войны станет ещё более могучей, что это не первая война...». Когда же
война стала свершившимся фактом, настроение
Николая II резко изменилось в лучшую сторону.
Он испытывал бодрость и воодушевление и говорил: «Пока этот вопрос висел в воздухе, было
хуже!».
20 июля, в день объявления Россией войны,
государь вместе с супругой побывал в Петербурге, Здесь он оказался главным участником волнующих сцен национального подъёма. На улицах
Николая II встречали необъятные толпы народа
под трёхцветными знамёнами, с его портретами
в руках. В зале Зимнего дворца государя окружила восторженная толпа депутатов. Один из них,
монархист Василий Шульгин, описывал этот момент: «Стеснённый так, что он мог бы протянуть
руку до передних рядов, стоял государь. Это был
единственный раз, когда я видел волнение на просветлевшем лице его. И можно ли было не вол-
новаться? Что кричала эта толпа, не юношей, а пожилых людей? Они кричали: „Веди нас, государь!"
Это было, быть может, самое значительное, что я
видел в своей жизни».
Николай II произнёс речь, которую закончил торжественным обещанием, что не заключит мир до тех пор, пока не изгонит последнего врага с русской
земли, Ответом ему было мощное «ура!». Он вышел на балкон,
чтобы приветствовать народную демонстрацию. А. Вырубова писала: «Всё море народа на Дворцовой площади, увидев его, как
один человек опустилось перед ним на колени. Склонились тысячи знамён, пели гимн, молитвы... все плакали.,, Среди чувства
безграничной любви и преданности Престолу началась война».
В первый год войны русская армия потерпела ряд тяжёлых
поражений. При известии о падении Варшавы Николая покинула его обычная невозмутимость, и он горячо воскликнул: «Так не
может продолжаться, я не могу всё сидеть здесь и наблюдать за
тем, как разгромляют армию; я вижу ошибки — и должен молчать!». Обострилось и положение внутри страны. Под влиянием
поражений на фронте Дума начала борьбу за ответственное перед ней правительство. В придворных кругах и Ставке зрели какие-то замыслы против императрицы Александры Фёдоровны.
Она вызывала всеобщую враждебность как «немка», шли толки о
том, чтобы заставить царя отправить её в монастырь.
Всё это побудило Николая II встать во главе армии, сменив
великого князя Николая Николаевича. Он объяснил своё решение тем, что в трудный момент возглавлять войска должен верховный вождь нации. 23 августа 1915г. Николай прибыл в Ставку в Могилёве и принял на себя верховное главнокомандование.
Между тем напряжение в обществе нарастало. Председатель
Думы Михаил Родзянко при каждой встрече с царём уговаривал
его пойти на уступки Думе. Во время одной из их бесед уже в январе 1917 г. Николай II сжал голову обеими руками и с горечью
воскликнул: «Неужели я двадцать два года старался, чтобы всё
было лучше, и двадцать два года ошибался?». Во время другой
встречи государь неожиданно заговорил о своих переживаниях:
«Был я в лесу сегодня... ходил на глухарей- Тихо там, и всё забываешь, все эти дрязги, суету людскую... Так хорошо было на душе.
Там ближе к природе, ближе к Богу...».
|
